Моя коллега Лакшми

Наверное, эта история не так интересна для любителей горяченького о русских дубайских девушках. Но лично мне любопытно узнать о том, как живут девчонки других национальностей в Эмиратах. На этот раз история пойдет о моей экс-коллеге Лакшми, представительнице индийского народа, и в общем, об индийцах в Дубае.

Индусы и индийцы

Как вы обычно называете выходцев из Индии? В Дубае русскоязычные называют их индусами. Хотя правильно по-русски будет «индийцы». Индус – это как английское hindu – говорит лишь о религии. Я могу быть и казахстанкой, и индуской одновременно. Благодаря Лакшми я открыла, что это русское «индус» или «индуска» — это наше пренебрежение к ним.

Поняла я это, написав пост в facebook о своей работе, упомянув вскользь «индуску Лакшми». Она не будь дурой, зашла в google translate и перевела все на английский, получив там английское «hindu Lakshmi». Она спросила меня, почему hindu а не Indian? Размышляя об этом, я поняла, почему мы упрямо называем индийцев индусами в Дубае. Потому что их много, мало, кому они нравятся, и звучит «индус» более пренебрежительно… Как бы грустно это ни звучало, но русскоязычные, как и прочие «белые» (и не только: филиппинцы, тайцы, малайцы того же мнения о других выходцах из Азии…) в Дубае расисты. Помню, как я сказала друзьям, приехавшим ко мне погостить, фразу, ставшую цитатой в нашей компашке: «В Дубае нет расизма. Если только ты не филиппинец, и не индус…».

Итак, о Лакшми. Когда я пришла на собеседование, она знала, что редактор сейчас проводит со мной интервью. Поэтому специально пошла якобы в туалет, чтобы посмотреть на меня. Издалека, она подумала, что я филиппинка. Я же подумала, увидев ее: «Конечно, в английском журнале работают одни «индусы», как и везде в Дубае».

 

Откровения Лакшми

Начав работать, мы тут же отправились «в поле», за новостями на моей машине вместе с Лакшми. Это был конец марта, было уже немного жарко, а у нее в машине не работал кондиционер, и, кроме этого, ее авто иногда не заводилось. Возможно, все это было просто причиной не платить за бензин… В общем, отправились мы на моем «Ярисе» искать новости. Лакшми рассказывала мне о своей личной жизни, точнее о ее отсутствии, я рассказывала о себе, так и началось наше общение, которое длится до сих пор, несмотря на то, что компания наша давно закрыта и живем мы уже в разных странах.

Лакшми было 25, когда мы познакомились. У нее никогда не было парня, она никогда не целовалась, а о сексе и говорить нечего… Хотя при этом она совершенно свободно и без стеснения общается с мужским полом. Самое сильное сексуальное впечатление Лакшми получила во время написания статьи о серфинге (это я так думаю). Она рассказывала с упоением, как инструктор держал ее за руку и говорил: «Не беспокойся, все будет хорошо…!». «И знаешь, Алина, у него такие накаченные икры и большие руки!», — рассказывала она мне во время нашего очередного путешествия за новостями. Эти две части тела всегда привлекали Лакшми больше других.

Родилась Лакшми в Японии, у ее отца был там бизнес. Когда Лакшми исполнилось пять, они переехали в Дубай. Лакшми – единственный ребенок в семье. Отец у Лакшми строгий. Ей ни в коем случае в колледже нельзя было находиться с мальчиками в одной машине или на одной вечеринке. О свиданиях и речи быть не могло. До колледжа Лакшми училась в школе для девочек. Сейчас ей почти 26, родители спрашивают о бойфренде, но где ж его взять, если когда девочки знакомились с мальчиками, ей нельзя было находиться с ними в одной машине.

Ее отец закатил скандал, узнав, что Лакшми пришлось находиться в одном авто во время поездки на интервью с нашим 50-летним английским боссом Полом. Что тут говорить о молоденьких ровесниках Лакшми…

Я спрашивала Лакшми, что будет, если до 30 лет она не встретит своего будущего мужа? Она ответила, что родители найдут ей кого-нибудь. Правда, есть вероятность, что они захотят жить с ней до конца своих дней, и тогда ей не придется выходить замуж. Брак родителей Лакшми тоже был оговорен их родителями. Женятся по собственному выбору, как они называют это love marriage далеко не все индийские пары. Поэтому индийцы в Дубае часто спрашивают замужних: «Это love marriage или arranged? (в смысле родители договорились)». У нас же женятся либо по любви, либо по расчету, но очень редко по договоренности родителей… Разве что в очень традиционных семьях.

 

Замуж ради секса

Из-за отсутствия опыта Лакшми невероятно наивна. Она каждый день смотрит корейские сериалы и представляет себя в них. Она мечтает поехать в Южную Корею и найти там парнишку, который будет любить ее так же до слез, как в ее любимом сериале «Секретный сад». Лакшми часто задавала мне странные (для ее возраста) вопросы о любви, поцелуях и флирте. В эти минуты она мне нравилась, она напоминала мне школьницу и умиляла своей искренностью и неиспорченностью. Был у нее единственный «роман» лет в 12 с ее кузеном, когда они держались за руки… И еще один секрет Лакшми – она смотрела один раз порно в Интернете. Сказала, что было тяжело скрываться от мамы, и ей не то, чтобы не понравилось, но ничего особенного в увиденном она не нашла.

Друзей у Лакшми практически нет, не считая парочки одноклассников по колледжу, которым она иногда звонит посплетничать и ходит вместе в торговый центр. Кстати, все сокурсницы Лакшми уже замужем. Последняя свободная подруга тоже выходит замуж за парня, которого видела 2 раза (!) в жизни. Просто потому… что ей хочется секса. Так она сказала Лакшми… Тяжко все-таки быть индийцем, если ради секса приходится выходить замуж…

Лучший друг Лакшми – это ее мать, которой Лакшми доверяет все секреты не только о себе, но и обо всех окружающих (и обо мне в том числе). Мама звонила к нам в офис каждый час. Спрашивала Лакшми, что она хочет сегодня на ужин, обсуждала с ней последние сплетни. В такие моменты Лакшми переходила на хинди, чтобы никто не понял, что сегодня она не хочет баттер чикен, а предпочитает чиккен карри… Мы, конечно, подшучивали над Лакшми вместе с дизайнером филиппинцем Чарльзом, передразнивая, как она говорит «Мама» с ударением на второй слог.

Как Лакшми водит машину

С мамой Лакшми часто выбирается в торговый центр по пятницам и субботам в выходные поесть любимую пасту и съесть любимое Лакшми шоколадное пирожное. Мама Лакшми любит покупать дочери одежду на свой вкус. Лакшми не очень-то довольна, но всегда носит то, что купила мамА… При этом она мечтает о ярких мини-юбках и пестрых маечках, но папа будет недоволен, да и мамА не позволит…

Когда я выбиралась в торговый центр в выходные я всегда думала, как бы не столкнуться с Лакшми и ее мамой, идущими под ручки с пирожными в руках… Я даже представляла нашу встречу, когда Лакшми будет нас представлять, мама скажет: «Я много о вас слышала!». Я тут же подумаю: «О боже… Конечно, я это знаю. Вам наверняка известны все подробности не только моей рабочей, но и личной жизни»… Секреты о себе я держать не умею, вот и делюсь с ними со всеми, в том числе делилась и с Лакшми. С ней, кстати, я виделась чаще, чем с мужем. Она даже начала мне сниться. Просыпалась я с мыслями «чур меня»…

Лакшми любит водить машину. Если бы вы видели ее Volvo… Она брала его в аренду у подруги. Как я уже говорила, кондиционер там не работал, двигатель заводился в зависимости от настроения, двери (кроме водительской) невозможно было открыть снаружи, окна были наполовину открыты и закрыть их было нельзя. А в дубайской летней жаре это просто невыносимо… Машина Лакшми создавала впечатление, что там жила большая индийская семья… Журналы, пластиковые бутылки, бумажки, ее ногти, которые Лакшми подстригала по дороге на работу, — тут было все… Когда нам нужно было куда-нибудь очень срочно, мы брали машину Лакшми, и водила она. Потому что я вожу медленно, зато аккуратно, а Лакшми – похлеще Шумахера в юбке! В минуты ее вождения мне хотелось только одного, вернуть время назад, сесть в свою машину и водить самой – медленно и аккуратно. Она всегда была на сантиметры от столкновений, никогда не проверяла, что творится за плечами в задних стеклах, перестраивалась на скорости 120 с крайнего шестого ряда в первый на Шейх Заеде (главная автомобильная магистраль Дубая). Чтобы вынести ее езду я обычно закрывала глаза и медитировала, чтобы не умереть от инфаркта раньше, чем мы в кого-нибудь врежемся.

Мы работали вместе с редакцией журнала об автомобилях Arabian motors, и однажды шеф попросил нас взять новенький гигантский джип Honda Pilot и сфотографировать его со всех сторон в красивом месте. В красивое место машину вела Лакшми, а из красивого – уже я. В надежде, что на чужой машине, тем более новой, Лакшми не будет гонять, я спокойно села в джип. Но не тут-то было! Она водила еще более дерзко, чем на своем Volvo, говоря, «пусть все вокруг меня уважают! На такой большой машине нужно ездить именно так!».

Лакшми называла меня туристом с дубайскими водительскими правами. Говорила она так потому, что я никогда не знала, как нам ехать. Она была моим навигатором, штурманом и GPRS. Даже когда в мои выходные мне куда-то было нужно, я звонила Лакшми и она объясняла маршрут. Благодаря ей я теперь знаю, как лучше всего ехать в Дейру, Бар Дубай и Гархуд (районы Дубая).

Об индийских школах

Лакшми – инженер по профессии. Чем она жутко гордится. В Индии все родители хотят, чтобы их дети стали инженерами или врачами. Потому что эти профессии лучше всего оплачиваются, кроме того, это очень уважительно быть доктором или инженером. Но Лакшми пришлось нелегко. В индийских школах и колледже в Дубае все ученики хотят быть лучшими. Конкуренция нешуточная, поэтому приходится заниматься день и ночь, чтобы быть на высоте. Иначе ждет тебя неуважение одноклассников и родителей. Именно в школе индийцев воспитывают амбициозными и невероятно гордыми собой.

Однажды мы поехали с Лакшми на интервью с писателем, который написал книгу для студентов, как учиться лучше и все успевать. Он показал нам видео с презентации, где выступали индийские студенты. Они вещали с трибун, словно их только что избрали в президенты Соединенных Штатов, и в каждой  фразе было только «я», «я», «я». У меня это вызвало бурный смех. Я не могла сдержаться перед этим писателем и Лакшми. Ведь у нас таких студентов называют ботаниками. Лакшми мне рассказала, что в индийских школах, колледжах, и институтах ботаники абсолютно все. Она всегда это ненавидела, но ей тоже приходилось быть одной из них.

Чистить зубы и платить штрафы

Лакшми была все время на диете. Не потому, что она была толстой, у нее просто была аллергия на все. Ей нельзя было есть рис, хлеб, шоколад, печенье и еще много чего. Диета Лакшми длилась ровно год. Потом она начала наверстывать упущенное и есть шоколад большими плитками, закусывая печеньем и пирожными… Но при этом она не забывала все время чистить зубы. Как хорошая девочка она всегда носила с собой зубную щетку и пасту. Она чистила зубы не только в торговых центрах, офисе, но даже в собственной машине (и в моей тоже), сплевывая пасту на полном ходу. Во время одного из таких ее сплевываний офицер полиции выписал ей штраф. Лакшми панически боялась кариеса, пережив однажды сильную зубную боль. Как я ни говорила ей, что можно чистить зубы и два раза в день, а после еды можно просто полоскать рот или пожевать жвачку, она продолжала платить штрафы и чистить зубы в любых местах.

Штрафы Лакшми оплачивала крайне неохотно, так как она самая экономная из всех, кого я когда-либо видела. Она научила меня объезжать платные дороги (салики) и всегда запрещала тратить деньги. Лакшми возмущалась, когда я хотела купить лате в Starbucks, объясняла мне, что в офисе я могу выпить кофе бесплатно. Она считала все до последней копейки, не посылала лишние смс без повода и не звонила «поболтать». Экономия, как объясняла мне Лакшми, это тоже чисто индийская черта. Множество ее сограждан (даже обеспеченных) объезжают платные дороги и делают пропущенные «еврейские» звонки, когда хотят кому-то позвонить.

Лакшми – богиня благосостояния

Вообще, имя Лакшми с индийского переводится, как благосостояние, индусы верят в богиню Лакшми, которая приносит богатство. Моя Лакшми только о богатстве, точнее о его отсутствии и говорила. При этом босс мне поведал по секрету, что ее отец миллионер (о чем он откровенно наврал, как я потом поняла), и работает она просто, чтобы не скучать. Но на деле оказалось все не так. Все богатство Лакшми и ее семьи – это квартира в Бомбее, которая сейчас принадлежит бабушке, и после ее смерти достанется матери Лакшми и тете. Квартира стоит больше миллиона долларов (да, в Бомбее такие цены!), так что при ее продаже, в принципе, семья Лакшми может стать наполовину миллионерами, поделившись с сестрой матери Лакшми. Сейчас же отец Лакшми расплачивается с кучей кредитов, занимая у одного банка, отдавая деньги в другой и далее по кругу… И об этом Лакшми говорит и думает все рабочее и свободное время. Она поделилась со мной секретом, что индийцы (как бы много ни было написано индийцами книг об отказе от материальных и прочих благ) в основном думают о двух вещах: сексе и деньгах. Правда, секс происходит лишь в тесном семейном кругу, а женятся индийцы рано (не считая Лакшми, конечно). Говорить о сексе не принято, а вот о деньгах – пожалуйста. Об этом мы и говорили с Лакшми с неизменной постоянностью. Она рассказывала, что ее мама снова плачет, так как ее родной брат позвонил, требуя назад денег, которые занимал им несколько месяцев назад. При этом сказал, что если они не вернут эту сумму, то он покончит жизнь самоубийством (вполне логично, не правда ли?). Кстати, в Дубае было много случаев суицида целых индийских семей из-за нехватки денег. Один индиец даже спрыгнул из-за этого с самой высокой башни в мире Бурж Калифа. Так что повода не верить Лакшми у меня лично нет.

Лакшми рассказывала мне, что из-за денег индийцы могут начать кровную войну, к примеру, ее мать с родной сестрой настоящие враги в борьбе за завещание бабушки (это вообще ничего, что она еще жива?).

После всех этих разговоров, я была выжата как лимон и мечтала лишь об одном – ездить в «поле» одной и не выслушивать все эти подробности… Однажды я сказала Лакшми, что мои родители живут не в своей квартире, у них нет никаких накоплений и бизнеса, но при этом они не жалуются на жизнь, и почти всегда улыбаются. Конечно, это не есть хорошо, не быть обеспеченным, но это не повод для моих сограждан сводить счеты с жизнью и быть врагами с собственной семьей. На это Лакшми говорила, что «Вы, русские, вообще странные люди»…

Креативные «рашн»

Она называла меня рашн, потому что в принципе культура стран бывшего Союза русская, и она права. Лакшми удивлялась, как можно быть счастливым без денег. Еще она говорила, что вы, рашн, невероятно креативны, творчество для вас дороже денег, а еще невероятно щедры до транжирства и вас не заботит общественное мнение.

Кроме этих историй Лакшми всегда была чем-то недовольна, жаловалась и обсуждала всех и вся. И, конечно, я чувствовала, что она делает то же самое, говоря с другими обо мне… Хотя мне было все равно, пока кое-что не случилось….

Когда я устраивалась на работу в этот журнал, я нисколько не надеялась, что меня возьмут. Сколько раз я уже это проходила: приходила в редакцию, показывала резюме, все одобрительно кивали головой, но после вопроса: «А на каком языке, простите, вы были редактором всех этих журналов?» и моего ответа, что на русском, тут же сникали и ретировались… Поэтому на собеседование в Hypersun я пришла веселая и самоуверенная (железная логика, конечно…), терять мне было нечего, все равно ведь не возьмут. На вопрос: «А сколько вы хотите?», я не задумываясь сказала, что хочу 3 тысячи американских долларов. Цена была немного выше средней для такого уровня журнала. Но меня взяли! Зарплату дали немного меньше, чем я просила, но это было очень неплохо для русского журналиста в журнале на английском языке. Лакшми платили меньше на 30 процентов. Учитывая, что это была ее первая работа (до этого она помогала отцу в бизнесе), это было вполне неплохо. Моя первая зарплата, к примеру, составляла лишь сто долларов…

Бухгалтер, конечно, тоже была соотечественницей Лакшми. И, естественно, она не стала скрывать, что зарплата у меня больше. Этого Лакшми вынести не смогла. Не знаю, сработала ли тут индийская гордость или личные амбиции… Но она была уверена, что с моим английским получать больше нее – это просто издевательство. Английский у меня неплохой, но для хорошего английского журналиста, конечно, не дотягивает – увы, признаю. Но во время моего собеседования я честно показала свои английские статьи с моими русскими ошибками и спросила: «Вы, правда, уверены, что хотите нанять меня, несмотря на то, что это не мой родной язык?».  На это Пол ответил, что это абсолютно неважно и ему нужно всего 5 минут, чтобы меня поправить (что так и было). «Главное, — добавил он, — чтобы человек был открыт всему новому, быстро и организованно работал. А твой казахстанский опыт на русском языке нам наоборот интересен, ты сможешь нас чему-то научить, а мы тебя в свою очередь.»

 

Козни Лакшми

В итоге, я сдавала свои статьи на несколько часов, а то и дней быстрее Лакшми. И все это несмотря на то, что английский моей коллеги был, несомненно, лучше моего. (Она все-таки ходила в английскую школу и колледж). Но Пол действительно правил мои статьи очень быстро. Кроме того, я фотографировала (через пару месяцев даже обложки) и делала интервью.

Не в силах терпеть, тезка богини благосостояния и моя коллега решила действовать. Пока я была на двухнедельных каникулах, она поговорила с боссом, и он повысил ей зарплату… понизив мою (!). Лакшми сообщила мне об этом, когда я была еще в отъезде, в чате, сделав мне отличный подарок к первой годовщине моей свадьбы (я была в отличном настроении на черноморском курорте…). Она не хотела говорить, заинтриговав меня, что есть новости, которые меня не очень обрадуют. Сказала, что скажет позже, чтобы не портить мой отпуск, который был в принципе уже испорчен подобными намеками. Я, естественно, вытянула из нее новость, что мою зарплату сократили на 15 процентов…

Если раньше я просто старалась не думать о Лакшми во время ее негативных рассказов о деньгах и сплетен о Поле, то по приезду я не могла даже находиться с ней в одном офисе. Я говорила с разными редакторами, хозяином компании – все безрезультатно, со сменой руководства новый босс не знал, сколько платил старый, вот и уравнял нам зарплаты. Я, конечно, могла бы уволиться, но новой работы пока не было, и я осталась, решив, что пока лучше так, чем вовсе без работы.

Лакшми просила прощения, говорила, что не знала, что при повышении ее зарплаты сократят мою. Хотя призналась, что понимает, если бы она не заговорила об этом, все оставалось бы  по-прежнему, и каждый из нас получал бы те же деньги. Лакшми сказала, что не могла иначе, ее зарплата была слишком мала, а ведь ей нужно помогать отцу… Кстати, все деньги она всегда отдавала родителям… Они не просили, это было само собой разумеется.

Я дулась, дулась, а потом просто приняла ее такой, какая она есть. Жалуется на жизнь – ее право, считает себя умнее других – почему бы и нет… Конечно, это далось мне нелегко, и я правда хотела уволиться, только чтобы больше никогда ее не видеть, но я рада, что мне удалось ее простить. Когда я ее приняла, она к моему удивлению перестала жаловаться, перестала говорить плохо и с ненавистью о людях и стала мне хорошим другом. Когда мне что-то было нужно, она могла приехать куда угодно, занять денег, просить за меня об услуге. Может, это индийская вещь – полюбить того, кто тебя принял, или просто общечеловеческая… Лакшми всегда любила говорить плохо о Поле (ведь это он платил ей меньше, чем мне), но после нашего с ней примирения, она удивляла меня, говоря, что уже на него не злится, а просто сочувствует его одиночеству (если вы помните, он самый одинокий человек на свете).

Воздушные шары с желаниями

Когда я уезжала из Дубая, Лакшми написала мне длинное письмо, о том, что не очень любила меня вначале (это я еще мягко выразилась), но потом все изменилось. Я ее многому научила и показала, что можно радоваться без денег и быть счастливым просто благодаря гармонии с самим собой.

Сейчас она в поисках работы и наверняка продолжает смотреть свои корейские сериалы. У нее по-прежнему нет парня и она все еще мечтает о большой и светлой любви… На прощание я подарила ей «Шантарам» Грегори Дэвид Робертса с подписью, что она была права, говоря, что индийцы в Индии другие. Побывав в Индии несколько раз, я по-человечески влюбилась в этих удивительных людей. К примеру, в Гоа мы запускали маленький воздушный шар, написав на нем наше желание. У нас долго ничего не получалось, вокруг собралась толпа, и каждый пытался помочь. Один побежал искать зажигалку, потому что наша перестала работать, 15 других помогали держать шар. Когда нам, наконец, удалось запустить шар в воздух, индийцы радовались, как дети, будто это был их шар, и их желание. Они хлопали в ладоши, обнимались друг с другом и с нами. В Эмиратах большинство индийцев на самом деле зациклены на деньгах, забывая о простых и чудесных вещах, происходящих вокруг, как о воздушных шарах с нашими желаниями. Я пожелала Лакшми никогда не забывать об этих вещах и радоваться каждому запущенному в воздух шару. Надеюсь, что она так и делает…

Алина Мустафина