Когда-то она еще не была Элизабет, а звалась очень по-русски Елизаветой. Лиза родилась 15 августа 1888 года в Минске, городе великой Российской империи на тот момент. Рождение девочки, как водится, стало главным событием для семьи, и вряд ли кто-то из домашних обратил внимание на тот факт, что в этом же году, но в городе другой великой империи, Французской республики, в Париже некий Луи Пастер официально зарегистрировал некую научную организацию — институт — под своим именем: Институт Пастера. В том же 1888 году уже известный на тот момент 43-летний российский ученый-биолог Илья Мечников пришел к окончательному решению искать иные географические возможности для занятий «чистой» наукой, «без примеси политики и чиновничьего произвола», как это водится в России. В дальнейшем эти три, произошедших в один год, и, казалось бы, столь разных события соединятся между собой неразрывной цепью.
Пятью годами раньше, в мае 1883 года, в другой состоятельной еврейской семье, но в том же городе Минске появился на свет еще один ребенок — мальчик Евгений. Это событие также присоединится к будущей «неразрывной цепи», да так, что совершенно невозможно будет понять, какое же звено в этой цепи главное.
Женя и Лиза познакомились в родном для них Минске, будучи еще детьми, подружились, стали друг для друга друзьями детства. Первыми друзьями и, как оказалось, единственными друг для друга, на всю жизнь любимыми и несоизмеримо близкими, разделившими на двоих даже час их смерти.
****
Продолжая знакомство с нашими соотечественницами века минувшего, русскими по рождению и интернациональными по своему влиянию, мы приоткроем сегодня семейный альбом «ученых мужей», супругов Вольман — Евгения (1883-1943) и Елизаветы (1888-1943) — не столь большой по количеству членов семьи, не столь насыщенный сменой событий или «жареными» фактами, сколь наоборот, демонстрирующий нам скромность и цельность натур, четкость и скорпулезность в работе, терпение и продуманное движение к цели, верность и духовную сущность отношений, честность в науке и в жизни. Все реже встречающиеся слова, не правда ли?
«Существуют области знания, в зарождении и развитии которых вклад ученых, эмигрировавших из России, особенно ощутим. Одна из них – иммунология». В конце XIX-начале XX веков это направление науки, стыкующее биологию, химию, медицину, подарило миру ярчайшие научные персоны, их идеи и теории. Институт Луи Пастера в Париже стал международным центром для реализации этих идей. Волею судьбы в этом французском научном центре еще в дореволюционное время образовалось серьезное ядро российских ученых. Первым таким почетным приглашенным русским стал Илья Ильич Мечников (1845-1916) — лауреат Нобелевской премии, почетный член Петербургской, Парижской, Американской академий наук. Его основные научные работы были посвящены зоологии беспозвоночных, эволюционной эмбриологии, иммунобиологии, микробиологии, инфекционной патологии, геронтологии. Идеи и взгляды Луи Пастера в научном мире разделяли тогда еще далеко не все, Мечников же присоединился к его направлению исследований. И стала расти школа – коллеги, последователи, ученики.
19-летний Евгений Вольман уехал из Минска в 1902 году за медицинским образованием во франкоязычный Льежский университет (Бельгия). Он увлечен микробиологией. Случайно ли, но там он вновь встречается с подругой детства. Лиза тоже учится, тоже блестяще. В Льеже она начинает проводить биологические и физико-химические исследования. Она становится доктором физико-химических наук. Евгений Маркович по приглашению И. И. Мечникова в 1910 году начинает работать в Институте Пастера в Париже, он становится его учеником. Чувствуя единение и в своих личных симпатиях друг к другу, и в научных пристрастиях, Елизавета становится женой Евгения Марковича Вольмана. Свои исследования она продолжает в Париже, разделив с мужем и место работы. Евгений же все больше старается привлекать супругу к научной работе именно в своей области, микробиологии. Так, став женой и соратницей, Лиза в течение 30 лет участвовала во всех экспериментах мужа и «способствовала разработке его концепции с удивительной эффективностью и скромностью». Они были увлечены друг другом и наукой. Они не были готовыми эмигрантами, уехав скорее в научную командировку, и невозможность вернуться после 1917 года была для них очевидна не сразу. Французское гражданство они получили лишь в 1922 году.
В пресловутом 1917 году Лиза испытывала иные чувства – в семье родился сын. Видимо именно в этом мальчике и соединились неразрывной цепью судьбы Вольманов, Мечниковых и Пастера, России и Франции, идеалы науки и добродетели – Илья Ильич Мечников стал крестным отцом и мальчика назвали Илья.
Первоначально Вольмана интересовали актуальные проблемы биологии, зоологии, иммунологии, вирусологии. Позднее в орбите его интересов появляются бактериальные вирусы-бактериофаги. Евгений Маркович дал описание важнейшим явлениям из этой области. Супруги Вольман первыми высказали революционную для вирусологии и молекулярной биологии идею о взаимосвязи фага с наследственностью. Надо сказать, что широкой поддержки в тот момент они не получили и высказанные ими идеи остались ждать своего часа… Они обогнали время. Предвосхитили многие важнейшие и очевидные впоследствии постулаты для молекулярных биологов в русле бактериофагии, расшифровки генетического кода, структуры генов. Именно Евгения Вольмана считают автором концепции о происхождении бактериофагов, именно он выдвинул гипотезу об их заразном и наследственном характере. Елизавета, или уже на французский манер, Элизабет Вольман была отнюдь не тенью и не второй половиной в череде открытий. Ведь работая у Мечникова, с 1909 года и до конца жизни, супруги исследовали и сибирскую язву, и иммунитет у холоднокровных животных, и антигенные свойства вирусов, что требовало порой умения рисковать в ходе экспериментов, храбрости и доверия к партнеру. В довоенный период совместно ими было издано несколько важных научных работ.
Лишь дважды прерывалась работа супругов в лаборатории Ильи Мечникова – в годы Первой мировой войны (Евгений Вольман служил врачом на Восточном фронте и в Африке), а также в 1929-1932 гг. (семья провела эти годы в Чили, где Евгений возглавлял микробиологический Институт). Последнее путешествие отложило на маленького Илью большое впечатление, он полюбит Латинскую Америку надолго и еще вернется туда в будущем.
Вольманы не успели закончить свой фундаментальный труд по бактериофагии. 10 июля 1940-го французская республика была упразднена; на захваченных фашистами территориях установился режим Виши (Vichy France). Началась охота на французских евреев. Последняя публикация супругов Вольман датируется сентябрем 1940 г. Именно в этом году, согласно немецкому законодательству, они лишились права публиковать свои труды, и протоколы части их интересных исследований и находок пропали. Семья имела возможность покинуть оккупированный немцами Париж. Но, увлеченные наукой, они этого не сделали. Они продолжали работать в своей лаборатории, например, занимаясь производством противогангренозной сыворотки.
Их арестовали в 1943 году, с разницей в несколько дней. Сначала Элизабет, через неделю Эжена. Сына спасли друзья – он как раз направлялся на встречу с отцом в институт Пастера, его спрятали в катакомбах института. Ученых отправили в «зал ожидания» — так называлось чудовищное место на юге Франции, лагерь Дранси (Drancy), где гестапо размещало и сортировало еврейское и других национальностей «неблагонадежное» население после 3-4 облав в неделю, перед отправкой людей в нацистские лагеря смерти.
Всего через лагерь прошло порядка 75000 евреев. В Дранси Эжен и Элизабет ненадолго встретились и оба были депортированы так называемым «конвоем № 63» 17 декабря 1943 года в концентрационный лагерь Освенцим. Это был их последняя дорога вместе.
Друг семьи, известный французский микробиолог, лауреат Нобелевской премии Андре Львов (Andre Lwoff) писал: «Те, кто был знаком с Евгением и Елизаветой Вольман, представляют себе, что этот конец, который они четко предвидели, был принят ими мужественно. Знавшие Евгения Вольмана сохраняют память о нем как об исключительно порядочном человеке, широко образованном и высококультурном, интересовавшимся не только наукой, но и всеми видами искусства… Мысленно воскрешаю тонкое, нежное и в то же время энергичное лицо Елизаветы Вольман, которая была подругой этого мужчины, сотрудницей ученого и даже в смерти оставалась его спутницей…» Андре Львов в 1958 году написал статью, посвященную памяти пятнадцати французских ученых-лауреатов Института Пастера, убитых нацистами в 1940-45 гг. И Илья Вольман (под вымышленным именем), и Андре Львов и многие другие сотрудники института Пастера ушли во французское Сопротивление.
После войны сын Евгении и Елизаветы Вольман также стал известным микробиологом, вернулся к исследованиям родителей и более, чем достойно, продолжил их дело — и доказав надежность и полезность их теорий, и побывав в руководстве пастеровского института, и став номинантом на Нобелевскую премию. Он умер в Париже в 2008 году. Внук и внучка Вольман также стали исследователями и докторами наук, в том числе и продолжив путь бабушки в направлении физико-химических исследований. Семейный архив супругов Вольман совсем недавно в 2012 году родственники передали в дар Архиву института Пастера.
Обзор подготовила Наталья Масоликова.
