Эмиграция мужчины

Ирина Цыпина (очень личный мужской дневник)
Из цикла рассказов «Бегство из Рая или emigration.ru»

Ты хочешь узнать еще что-то об эмиграции? Тебя можно еще чем-то удивить? Как ни странно, но эмиграция мужчины в тысячу раз страшнее, коварнее, трагичней. И не возражай, я ведь знаю. Нет, не тяжелая непривычная работа, не унизительные или изматывающие поиски её, не чужая грамматика и непонятные глаголы, не пустое, холодное съемное жильё, не презрительные взгляды старожил. Даже не извечный вопрос «Зачем???» Даже не испуганные и такие взрослые глаза нашего ребёнка. Оставим всё, как есть в нашей памяти, как на негативе непроявленной фотоплёнки, чтобы НИКОГДА… А ты сразу очень по-женски взрываешься и зло предъявляешь мне длинный список претензий, сотканный из отчаяния, усталости, разочарования и другой мути, с которой тебе, увы, по закону жанра пришлось столкнуться с лихвой. Прости. Но постарайся услышать, ты ведь всегда меня понимала. Правда?
Только сначала закурим, хотя два года, как бросил. Горячий кофе на мгновение согреет душу и я опять увижу тебя Там, потрясающе классной, и попрошу прощения за всё, чего не смог. Спасибо тебе, что ты есть и спасибо абсолютно не за то, что говорят другие мужчины своим самым любимым женщинам. Только не вскипай, не сердись, мне так важно, что ты рядом, что ты — это я. И не переживай из-за всяких пустяков, что не купила ту мерцающую перламутром нитку черного жемчуга, которую так внимательно разглядывала в эксклюзивном бутике в стиле TravelChic; поверь, это даже смешно. Неужели это еще так важно для тебя? Ты просто послушай, ведь я все эти годы молчал, а молчание так отравляет. Ты меня слышишь,родная?
Она не слышала его и не хотела слышать уже очень давно. С того самого злополучного дня, когда в тесном прокуренном вагоне она вдруг впервые ему, такому сильному и надёжному, не поверила!!! Интуитивно она уже знала, понимала, чувствовала, ЧТО они теряют под стук безразличных колёс, оставляя себя, как фантомы в фантастическом фильме об искривлении Времени. Почему не остановила его? Как смогла перешагнуть через порог их квартиры, где они были так безмерно счастливы? Как смогла отдать ключ чужим людям так необдуманно и легко? Почему не порвала билеты, не вышвырнула из вагона чемоданы, не нажала на стоп- кран и не остановила состав, не устроила истерику, не отказалась ехать? Сколько бесполезных вопросов!!!
Почему-то без всякой логики он вспомнил когда-то услышанный рассказ о кремлевском дикторе сталинской эпохи. Семья диктора имела сефардские корни и покинула Испанию во времена испанского изгнания евреев в 15-ом веке. Был оставлен огромный очень красивый дом в Толедо и, как реликвию, семья все эти столетия бережно хранила и передавала из поколения в поколение ключ от дома в далёкой Испании. Когда приходили в московскую квартиру близкие друзья известного диктора, он извлекал из заветного тайника ключ от дома в Толедо и позеленевший от времени, нереально тяжелый медный ключ излучал какую-то жгучую тайну. Диктор никогда не бывал в загадочном далёком Толедо, никогда не видел этот дом и даже не знал существует ли он физически, уцелел ли в потоке времени. Но ключ от дома, который помнил еще времена королевы Изабеллы, был для него мистическим символом, талисманом Судьбы, заговоренным на удачу, святой памятью всех поколений их семьи. Ключ от Дома. Многие ли из нас хранят его в самом тайном и надёжном уголке своей памяти? Вы еще помните, как выглядит Ваш Ключ от оставленного  Дома, Вы его узнаете? Ведь в нём еще играют биотоки Ваших пальцев, Вы еще живёте Там, откуда давно ушли.
Эмиграция мужчины — это такая драма, о которой даже невозможно рассказать, не хватит слов и нервов. И не потому, что трудно физически, а потому, что даже «поднявшись» (какой убогий жаргон) до конца дней ты не освободишься от ощущения того, что чужой. Как в законах биологии — не из стаи. Ты даже представить не можешь, как страшно мужику, сразу и вдруг, в самом расцвете сил почувствовать свою ущербность. И это не только смешной акцент, незнание ментальности или истории другой страны, это глубинное самоощущение; это то, что не поддаётся определению, но ранит и деформирует душу, мучает, ослабляет волю и психику. Но этого я тебе не скажу, я буду молчать, да и ты меня не поймёшь.
Я просто включу зажигание и на полную мощь, по памяти, мимо постов полиции и на красный свет, мимо чужих башен — небоскрёбов, лавируя и петляя, мимо чужой жизни, в потоке которой, так легко захлебнуться, мимо чужих святынь и ненужных мне знаков, мимо памятников чужой архитектуры и чужих банков… Я припаркуюсь совсем рядом со старым парком, пересеку подземный переход возле сверкающего огнями реклам  «Азриэли», спущусь по эскалатору в мрачную пропасть подземки и… выйду на станции метро «Cоветская», как тогда, с тобой, в день нашей первой встречи….Помнишь?